Г.И. Челпанов как представитель экспериментальной психологии

ПСИХОЛОГОПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ Г.И. ЧЕЛПАНОВА

А. А. НИКОЛЬСКАЯ

Георгию Ивановичу Челпанову (18621936) в истории русской психологии и философии принадлежит заметное место. Начав свою научную деятельность в Киеве (с 1892 по 1906 гг. он был профессором философии в Киевском университете), он широко развернул ее в Москве. В 1907 г. он стал профессором историкофилологического факультета Московского университета. Здесь в полной мере проявился его не только научный и педагогический, но и организаторский талант. Он активно включился в работу Московского психологического общества (стал заместителем его председателя). В Московском университете он организовал (1907 г.) Психологический семинарий для студентов, желающих специализироваться в области психологии: на нем обстоятельно обсуждались теоретические проблемы и проводились занятия по экспериментальной психологии. Занятия в Психологическом семинарии под руководством Г.И. Челпанова заинтересовали значительное число участников, получили достаточно широкую известность, что побудило коммерсанта и мецената С.И. Щукина оказать материальное содействие Г.И. Челпанову в организации учебнонаучного Психологического института при Московском университете, существующего доныне.

Проектируя деятельность Психологического института, Г.И. Челпанов консультировался с ведущими учеными в Европе и Америке, воспользовался опытом работы лучших учреждений аналогичного профиля и сумел создать первый в мире психологический институт, построенный по специальному плану и бывший в те годы самым большим1.

Руководя Психологическим институтом, Г.И. Челпанов воспитал целую плеяду талантливых учеников, ставших впоследствии крупными учеными, внесшими существенный вклад в разработку различных проблем психологической науки (Н.Ф. Добрынин, Н.И. Жинкин, С.В. Кравков, П.А. Рудик, А.А. Смирнов, Б.М. Теплов, П.А. Шеварев, В.М. Экземплярский).

Г.И. Челпанов принимал деятельное участие в научной жизни, в частности, активно выступал на съездах по педагогической психологии и экспериментальной педагогике, внимательно следил за философской и психологической литературой. Им было организовано издание исследований сотрудников института, создан специальный психологический журнал "Психологическое обозрение ".

Научные интересы Г.И. Челпанова относились главным образом к коренным мировоззренческим и методологическим проблемам. Им изучалось восприятие пространства, рассматриваемое с психологической и гносеологической точек зрения . В поле его внимания постоянно находились вопросы соотношения материального и духовного начала в человеке. В этой связи он подвергал критике материализм в оценке факторов формирования человеческой психики , , . Эта сторона его научных интересов нашла отражение как в дореволюционных трудах, так и в послереволюционные годы.

Внимание Г.И. Челпанова привлекали также проблемы этики , логики , изучения высших интеллектуальных процессов , , .

Особо следует отметить его педагогическое мастерство. Г.И. Челпановым созданы систематические курсы по введению в философию, по психологии и логике , , . Разработанная Г.И. Челпановым методика овладения экспериментальной работой для студентов,

специализирующихся в области психологии, сохраняет свою дидактическую значимость до сих пор . Его учебник по психологии для гимназий и самообразования многократно переиздавался. Учебник логики, выдержавший до революции десять изданий, вновь стал использоваться в учебном процессе с 1946 г. . Горячо к сердцу принимал Г.И. Челпанов проблемы подготовки молодых поколений, качество образования , , .

В дореволюционные годы деятельность Г.И. Челпанова имела широкий резонанс. Его имя пользовалось большим уважением среди русских и зарубежных ученых. При торжественном открытии Психологического института (23 марта 1914 г.) Г.И. Челпанову адресовались многочисленные приветствия как его "творцу и руководителю ".

В первые послереволюционные годы Г.И. Челпанов продолжал руководить институтом. В ноябре 1921 г. он был избран ученым советом института и утвержден Государственным ученым советом директором института. Однако в ноябре 1923 г. он был вынужден оставить этот пост. В начале 20-х гг. началась активная борьба за внедрение марксизма в науку. В психологии эта борьба ярко проявилась на первом Всероссийском психоневрологическом съезде, проходившем в январе 1923 г., на котором Г.И. Челпанов подвергся резкой критике. После отстранения Г.И. Челпанова от руководства институтом он фактически был лишен возможности активного участия в научной жизни, хотя, проанализировав основные положения марксизма, сделал попытку указать на ограниченность возможностей применения марксистской философии к решению психологических проблем, предостерегал от механистических ошибок , , , .

Анализа деятельности Г.И. Челпанова и его роли в развитии русской науки до сих пор не существует. В общем контексте изложения истории русской психологии , , его имя упоминается в отрицательном смысле как имя откровенного противника материализма вообще и марксизма в частности. Позитивная роль Г.И. Челпанова сводится лишь к организации Психологического института . К счастью, в настоящий момент существует возможность осветить истинную роль Г.И. Челпанова в истории отечественной науки.

В задачу настоящей статьи не входит анализ всей многогранной деятельности Г.И. Челпанова. Представляется целесообразным более или менее подробно осветить ту часть его творческого наследия, которая связана с решением психологопедагогических проблем, чрезвычайно актуальных в настоящее время.

Г.И. Челпанова принято упрекать в умозрительности, в отрыве от решения конкретных, жизненно важных проблем, трактовать его как "ревнителя "чистой ", свободной от практического применения науки " . Однако это не так. Он был отнюдь не равнодушен не только к проблемам взаимоотношения психологии и педагогики, но и к более широким принципам построения процесса воспитания и образования.

Проблема взаимоотношения педагогики и психологии, вопрос о характере психологических знаний, необходимых педагогам, о возможности использования психологических данных для практических педагогических целей находились в сфере интересов русской психологической науки уже с середины XIX века. В конце 80-х годов в связи с внедрением в психологию эксперимента интерес к этим проблемам значительно возрос. А в начале XX века, особенно после организации лаборатории экспериментальной педагогической психологии А.П. Нечаевым в Петербурге в 1901 г., на экспериментальную психологию стали возлагаться чрезвычайно большие надежды. Возникла тенденция признавать научной только экспериментальную психологию, а теоретическую, общую, или, как ее нередко именовали, метафизическую "сдать в архив ", сделать достоянием истории. Соответственно этому и в педагогике стала популяризироваться идея о замене традиционной педагогики экспериментальной, основанной на данных экспериментальной психологии. Эта тенденция ярко проявилась уже на первом всероссийском съезде по педагогической психологии летом 1906 г. Еще

более она усилилась на последующих съездах, вследствие чего съезды по педагогической психологии превратились в съезды по экспериментальной педагогике.

Интерес к экспериментальным методам исследования проявился и в среде практических педагогов, особенно после проникновения в Россию метода тестов. Создавалось впечатление, что с их помощью (и с помощью близких к ним методов) можно быстро получить представление о степени одаренности учащихся, об их личности, поставить диагноз их психического развития и сделать прогноз на будущее. Допускалась возможность привлечения к этой работе учителей. Возникла идея организации кабинетов при школах, в которых бы учащихся подвергали экспериментальнопсихологическим испытаниям.

Эта точка зрения нашла отражение в резолюциях съездов по педагогической психологии и экспериментальной педагогике, в публикациях, лекциях, докладах, публичных выступлениях главным образом сторонников естественнонаучного направления развития психологии (А.П. Нечаев, Н.Е. Румянцев, Г.И. Россолимо и др.).

Г.И. Челпанов и его сторонники выступили против чрезмерного увлечения экспериментальной психологией, в особенности против прямолинейного применения методов экспериментальной психологии в педагогической практике, указывая на научную несостоятельность такого подхода и практическую опасность.

Но Г.И. Челпанов отнюдь не был противником экспериментальной психологии. Еще в 1888 г. на заседании Московского психологического общества он выступил с докладом, в котором указывал на научную значимость эксперимента в психологии. Отвечая на вопрос И.М. Сеченова, "кому и как разрабатывать психологию? ", Г.И. Челпанов вовсе не отрицал необходимости естественнонаучного аспекта психологических исследований. Но вместе с тем он считал настоятельно необходимым его сочетание с теоретической психологией, задачу которой видел в систематизации, сведении к единству полученных данных.

"Следует отличать частные психологические исследования,- отмечал он,- ...от психологии, приводящей в систему эти отрывочные знания... Это именно и есть психология теоретическая, общая или философская. Она исследует основные законы духа ".

В докладе на втором Всероссийском съезде по педагогической психологии (июль 1909 г.), анализируя задачи развития психологической науки, Г.И. Челпанов отметил явную тенденцию противопоставлять теорию фактам, придавать фактам большее значение, чем каким бы то ни было теориям. Эта тенденция вызвала у него тревогу за развитие психологии. Противопоставление экспериментальной и теоретической психологии он считал губительным. Без теоретической психологии, предостерегал он, "экспериментальная психология может выродиться просто в ремесленную технику " . Разницу между старой и новой психологией он видел не в содержании, а в методах. Призывая объединить усилия теоретической и экспериментальной психологии, Г.И. Челпанов настойчиво подчеркивал: "Если ктонибудь подумал, что я скольконибудь хотел умалить значение экспериментальной психологии, тот совершенно неправильно меня понял... Предлагая приводить изучение экспериментальной психологии в связь с теоретической, я исхожу из убеждения, что таким образом можно углубить экспериментальные исследования и сделать их более серьезными. Я думаю не об устранении экспериментальной психологии, а об основательности ее разработки... Я боюсь того плодящегося дилетантизма в психологии, когда очень многие думают, что в психологии можно производить исследования или собирать факты с такой же легкостью, с какой дети собирают гербарий или коллекции насекомых " .

Вопрос об отношении экспериментальной психологии к школе Г.И. Челпанов относил к числу наиважнейших. "Для меня,- писал он,- вопрос об экспериментальной психологии в отношении к школе есть вопрос о том, чем должна быть наша педагогика, а вопрос о педагогике

есть вопрос о судьбе педагогического дела в России. В настоящее время общее внимание обращено на так называемую экспериментальную педагогику. Именно на нее возлагаются огромные надежды. Дело принимает такой вид, как если бы все наше учебновоспитательное дело находилось в зависимости от экспериментальной педагогики, от применения эксперимента в педагогической практике " . Такой оборот дела очень беспокоил Г.И. Челпанова, поскольку этот вопрос сложен и далек от полного решения.

Подводя итоги развития психологической науки за 25 лет на торжественном заседании Психологического общества в 1910 г, Г.И. Челпанов особо остановился на состоянии индивидуальной психологии, возникшей в этот период. Индивидуальная психология, сходная с экспериментальной педагогикой, ставила своей конечной целью познание способностей индивида и постановку на этой основе психологического диагноза. Решение такой задачи имеет огромное практическое значение. Однако, подчеркивал Г.И. Челпанов, она выполнима только при наличии надежных научных методов. А именно методы еще крайне несовершенны, неточны. Получившие распространение анкеты, тесты и тому подобные методы не дают надежных результатов, имеют лишь вспомогательное значение. "Эти методы, так называемые психологические тесты,- считал Г.И. Челпанов,- имеют исключительно научное значение, т. е. могут применяться исключительно только для научных исследований, но не для практических целей " . К тому же, подчеркивал он, эти методы по своей природе не могут соответствовать решению поставленной задачи, направленной на познание личности индивида (что и необходимо для практических целей). Они могут дать представление не о личности в целом, а лишь об отдельных ее проявлениях. "Современная индивидуальная психология может определять только те или другие психические приметы личности, но отнюдь не индивидуальность ", настаивал Г.И. Челпанов . Кроме того, даже изучение отдельных сторон личности требует не одномоментного исследования, а длительного, так как психические качества человека не постоянные величины, а колеблющиеся. В этой связи он особенно критично относился к "психологическим профилям ", предложенным Г.И. Россолимо.

Очень серьезным Г.И. Челпанов считал вопрос о том, кто должен заниматься сбором научных данных, в чьих руках должны находиться методы исследования, кто имеет право ставить диагноз и делать прогноз развития личности.

Среди многих сторонников индивидуальной психологии и экспериментальной педагогики находила поддержку мысль о привлечении практических педагогов к научной работе, о необходимости создавать при школах диагностические лаборатории. Эту тенденцию Г.И. Челпанов считал бесполезной для науки и чрезвычайно опасной в практическом отношении. Сбором научных данных должны заниматься люди, обладающие подготовкой, полученной в специальных институтах, умеющие интерпретировать психические явления. В руках неподготовленных людей использование методов массового исследования может привести к печальным последствиям. "Мнимая легкость разрешения такого важного в практическом отношении вопроса, как вопрос о диагнозе личности,- указывал Г.И. Челпанов,- привлечет к исследованию очень многих неопытных экспериментаторов, которые будут производить эксперименты над детьми. Эти неопытные экспериментаторы могут фанатически уверовать в непреложную истинность полученных цифр и также фанатически будут стараться проводить в жизнь выводы, построенные на ложно истолкованных данных. В дело воспитания будет введен элемент, весьма сомнительный. Я ни на одно мгновение не затруднюсь сказать, что хуже отразится на детях: совершенное незнакомство педагогов с психологией или ошибочное применение научных методов. Я с большим беспокойством смотрю на попытку некоторых психологов давать эти методы в руки учителей и учительниц. Уже и теперь педагоги, соблазняясь ролью диагностов, весьма охотно берут на себя такую сомнительную роль " . "...Психологические тесты,- подчеркивал

он,- не такая простая вещь, чтобы их можно было давать в руки учителей " .

Из этого вовсе не следует делать вывод, что Г.И. Челпанов отрицал роль психологии для педагогики. Он лишь хотел подчеркнуть, что взаимоотношения психологии и педагогики более сложны, чем это представляется сторонникам экспериментальной психологии и педагогики. Психология, по его убеждению, безусловно необходима педагогике. Но педагогика имеет свой предмет и не может базироваться только на психологии. Педагогика должна опираться в первую очередь на философскую этику, дающую обоснование идеалов воспитания. А психология указывает те средства, при помощи которых можно достичь этих целей. Педагогику ни в коем случае нельзя рассматривать как прикладную психологию. И педагог должен быть знаком не только с экспериментальными методами психологии, но и знать общие законы психической деятельности, знать психологию ребенка. Оценивая ситуацию, сложившуюся в русской психологии и педагогике в первое десятилетие XX века, Г.И. Челпанов считал, что нет предмета для того спора, который разгорелся между учеными. По его убеждению, нет основания для противопоставления экспериментальной психологии общей, теоретической психологии, как нет основания для противопоставления экспериментальной педагогики общей педагогике. "Такое противопоставление,- утверждал он,- и ложно и тенденциозно " . Экспериментальная психология, доказывал он, есть важная часть общей психологии. Ее отличает не содержание, а методы исследования. Аналогичные отношения существуют и между экспериментальной и общей педагогикой.

Сторонники экспериментального направления были более многочисленны, их точка зрения преобладала в решениях съездов по педагогической психологии и экспериментальной педагогике, была более популярной среди педагогической массы. Но всетаки критическая позиция Г.И. Челпанова имела свое влияние, поскольку его научный авторитет был очень высок.

После революции, в 20е годы, когда Г.И. Челпанов как идеалист, противник марксизма, был отстранен от активной научной жизни, его предостережения об опасности бездумного прямого внедрения экспериментальной психологии в практику были забыты. Экспериментальные методы, главным образом тесты, получили широчайшее применение в учебновоспитательных учреждениях, попали в руки учительской массы, не имеющей должной подготовки. Результаты этого не только вредно отразились на работе школы, но и дискредитировали сам метод, а вместе с ним на многие годы затормозили всестороннее изучение ребенка (педологию), опиравшееся на метод тестов.

Наше время характеризуется широким интересом к практическому использованию психологии в различных областях. И в научных исследованиях наблюдается некоторый крен в сторону прикладных отраслей психологии. В этой связи необходимо помнить уроки истории, в частности, взгляды Г.И. Челпанова на соотношение теории и практики, на значение разработки фундаментальных проблем не только для теории, но и для практики, на роль научной подготовки и методической культуры исследователя.

Целесообразно вспомнить в настоящий момент и мысли Г.И. Челпанова об организации школьного образования. В 1917 г. был создан Государственный комитет для реформы школы на демократической основе. Идеи разработанного им проекта реформы получили признание значительной части интеллигенции.

В целях демократизации образования, доступности его широким народным массам предлагалось утвердить единый тип школы, объединяющий 3летнюю народную школу и 4летнюю городскую школу с гимназией. Из учебного плана гимназии совсем устранялось изучение латинского и греческого языков, а изучение новых языков становилось необязательным. Центр тяжести образования предлагалось перенести на естественные науки. Переход из низшей ступени в высшую должен осуществляться не на основе конкурса, а путем жеребьевки. Предусматривалась полная децентрализация

школьного управления, участие в управлении школой родительских комитетов и учащихся.

Г.И. Челпанов тщательно проанализировал этот проект и показал, что он является псевдодемократическим и опасным для развития русского государства. Предлагаемая организация среднего образования, утверждал он, рассмотрев все основные положения этого проекта, "повлечет за собою прежде всего понижение уровня нашей культуры и приведет нас к полной культурной зависимости от других народов, потому что именно средняя школа есть основа культуры народа. Понижение образовательного уровня средней школы повлечет за собою гибель демократии, ибо самоуправляться может только тот народ, у которого есть достаточное число действительно образованных государственных и общественных деятелей, а для этого нужна средняя школа с высоким учебным уровнем " .

Стремление к однотипности школы, напоминал Г.И. Челпанов, противоречит мировому опыту организации среднего образования, свидетельствующему о необходимости многотипной средней школы. Классическая система образования вовсе не препятствует демократизации школы. Знание древних языков приобщает учащихся к мировой культуре. Необязательность изучения новых языков приведет к тому, что большинство учащихся их изучать не будет. Это неизбежно скажется на понижении уровня образования, а следовательно и культуры. Отмена конкурсного перехода из низшей школы в высшую является ложнодемократической, противоречащей декларации прав человека, которая гласит: все граждане допускаются ко всем общественным должностям сообразно с их способностями; свободные народы не знают других оснований для предпочтения, кроме добродетелей и талантов.

Заложенные в проект реформы недостатки, по убеждению Г.И. Челпанова, неизбежно приведут к тому, что учащиеся будут получать видимость образования, а не подлинные знания, дипломы, а не настоящее образование. Подлинная, а не мнимая демократия преследует другие цели. "Нужно не забывать,- подчеркивал Г.И. Челпанов,- что в демократическом государстве ценятся настоящие знание и образование, а не дипломы " .Предполагаемую полную децентрализацию школьного управления Г.И. Челпанов считал серьезной ошибкой. Государство не может быть в стороне от управления школой, потому что оно нуждается в образовании народа. "От правильной постановки образования зависит целость и сила его ",- утверждал он . Но этим вовсе не отрицается необходимость участия в школьном управлении местных органов. Государственными органами должны быть определены типы школ, примерные программы, пути согласования разных ступеней школы друг с другом. А экономические вопросы, внутренняя организация школьной жизни могут находиться под наблюдением местных органов управления.

По мысли Г.И. Челпанова, и сама школа должна получить известную автономию. Но прежде всего, настаивал он, свобода, самостоятельность должна быть предоставлена учителю, так как подлинному учителю на каждом шагу приходится проявлять творческую и личную инициативу. Педагог, считал Г.И. Челпанов, играет особую роль в ряду государственных и общественных деятелей. На него не должно оказываться никакого постороннего влияния. Поэтому придание законодательной силы институту родительских комитетов и участию учащихся в педагогических советах Г.И. Челпанов относил также к числу ложнодемократических преобразований. В родительских комитетах, справедливо считал он, может быть множество лиц, педагогически неподготовленных и склонных защищать мнимые интересы детей, что несомненно скажется на понижении уровня учебнонравственной жизни школы. Участие же учащихся в педагогических советах неизбежно отразится на авторитете учителя. Между учителем и учащимися должна быть соответствующая дистанция. "Ученики должны признавать моральный "и интеллектуальный авторитет учителя,- утверждал Г.И. Челпанов.- Без такого признания школа не может существоватьЕ

Тогда это не школа, а организация вроде домового комитета или чегонибудь в этом роде " . Каждый раз, отмечал он, в период революционных движений в России поднимается вопрос об участии учащихся в управлении школой. Но опыт развития других стран свидетельствует о том, что ни в одной демократической стране этого не допускалось.

Вопрос о реформе средней школы, отмечал Г.И. Челпанов, должен быть обсужден и решен с привлечением университетов, академий, педагогических и других научных учреждений, с участием самих деятелей средних учебных заведений. Но реально дело обстоит совсем иначе "Составители проекта новой средней школы для России,- отмечал он,- думали о ней не как о государстве, которое должно вести международное культурное состязание, а как о какойнибудь колонии. По странной иронии судьбы о демократической школе для России хлопочут люди, которые неспособны подняться выше бюрократических приемов мышления... Русским педагогам следует бороться за истинно образовательную школу, достойную великой культуры России " .

Мнение Г.И. Челпанова по поводу реформы средней школы осталось гласом вопиющего в пустыне. Развитие школьного образования пошло иным путем, порой еще более печальным, чем предусматривалось в проекте государственного комитета.

Россия вновь стоит перед необходимостью преобразований, в том числе и системы образования. Следовало бы вспомнить по этому поводу мысли Г.И. Челпанова - одного из образованнейших и философски мыслящих деятелей русской науки.

1. Будилова Е. А. Борьба материализма и идеализма в русской психологической науке (вторая половина XIX - нач. XX в.). М., I960.

2. Петровский А. В. История советской психологии. Формирование основ психологической науки. М., 1967.

3. Радзиховский Л. А. Г.И. Челпанов - организатор Психологического института // Вопр. психол. 1982. № 5. С.4760.

4. Смирнов А. А. Развитие и современное состояние психологической науки в СССР. М., 1975.

5. Челпанов Г. И. Проблема восприятия пространства в связи с учением об априорности и врожденности. 2 ч. Киев, 1896-1904.

6. Челпанов Г. И. История основных вопросов этики. Киев, 1897.

7. Челпанов Г. И. Критика материализма и очерк современных учений о душе. Киев, 1899.

8. Челпанов Г. И. О памяти и мнемонике. Спб., 1900; 2е изд. 1903.

9. Челпанов Г. И. Мозг и душа. Спб., 1900; 6е изд., М., Пг., 1918.

10. Челпанов Г. И. Курс лекций по логике. Киев, 1901.

11. Челпанов Г. И. Введение в философию. Киев, 1905.

12. Челпанов Г. И. Психология. Основной курс. М., 1909.

13. Челпанов Г. И. Биологическая точка зрения в психологии. М., 1909.

14. Челпанов Г. И. Об экспериментальном исследовании высших умственных процессов // Вопр. филос. и психол. Кн. 96.

15. Челпанов Г. И. Современная индивидуальная психология и ее практическое значение // Вопр. филос. и психол. Кн. 103.

16. Челпанов Г. И. Об американских психологических институтах. М., 1911.

17. Челпанов Г. И. Психология и школа. М., 1912.

18. Челпанов Г. И. Учебник психологии. М., 1912. 10е изд.

19. Челпанов Г. И. Современная психология мышления и ее значение для педагогики // Школа и жизнь. 1914. № 2.

20. Челпанов Г. И. Введение в экспериментальную психологию. М., 1915; 3е изд., М., 1924.

21. Челпанов Г. И. Демократизация школы. М., 1918.

22. Челпанов Г. И. Объективная психология в России и Америке. М., 1925.

23. Челпанов Г. И. Психология и марксизм. 2е изд. М., 1926.

24. Челпанов Г. И. Психология или рефлексология? (Спорные вопросы психологии). М., 1926.

25. Челпанов Г. И. Очерки психологии. М., Л., 1926.

26. Челпанов Г. И. Спинозизм и материализм (Итоги полемики о марксизме в психологии). М., 1927.

27. Челпанов Г. И. Учебник логики. М., 1946.

Поступила в редакцию 17.VIII 1993 г.

1 История создания Психологического института подробно описана автором в статье, посвященной 70-летию института, опубликованной в "Вестнике МГУ " (1982. № 3. С. 6676).

источник неизвестен

• Психология: личность и бизнес

Ключевые слова:

1 -1

2. Г.И. Челпанов как представитель экспериментальной психологии

Челпанов Георгий Иванович (1862-1936), российский психолог и логик, основатель и директор Московского психологического института. Социальную психологию он признавал той частью психологии, которая обязана базироваться на принципах нового мировоззрения, в то время как эмпирическая психология, оставаясь естественнонаучной дисциплиной, вообще не должна быть связана с каким-либо философским обоснованием сущности человека, в том числе и с марксистским (Челпанов, 1924, 1927).

В 1887 г. Челпанов окончил историко-филологический факультет Новороссийского университета. Огромное влияние на формирование его научной позиции, прежде всего на возникновение интереса к экспериментальной психологии, оказал Н. Я. Грот, который в это время заведовал кафедрой философии. Грота и Вундта Челпанов считал своими учителями, и именно их принципы психологии, их подходы к исследованию душевной жизни он исповедовал в своей теоретической концепции и в эмпирических исследованиях.

В 1892 г. он переехал в Киев и стал преподавателем философии и психологии в Киевском университете св. Владимира, а с 1897 г. -профессором и заведующим кафедрой философии Киевского университета. После стажировки в лаборатории В. Вундта в Германии Челпанов в 1897 г. организовал при университете психологический семинарий, в котором студенты знакомились с современной психологической литературой и методами исследования душевной жизни. В этом семинарии начинали свою научную деятельность такие известные психологи, как Г.Г.Шпет, В.В.Зеньковский и П.П.Блонский.

После защиты в 1906 г. докторской диссертации «Проблема восприятия пространства в связи с учением об априорности и врожденности» он получил предложение возглавить кафедру философии в Московском университете. В 1907 г. начался почти тридцатилетний московский период его научной деятельности. Челпанов особое внимание уделял подготовке будущих психологов, настаивая на открытии кафедры психологии в университете. Период до 1923 г. был самым активным и плодотворным в научной и преподавательской жизни Челпанова. Он читал лекции в университете, научных кружках и сообществах, издал новые книги - «Психологические лекции» (1909), «Психология и школа» (1912), «Психологический институт» (1914), «Введение в экспериментальную психологию» (1915), организовал новый психологический семинарий, где обучал студентов последним достижениям экспериментальной психологии.

Он также принимал живое участие в работе Московского психологического общества, был товарищем председателя (председателем в этот период был Л. М. Лопатин), публиковался в психологических и философских журналах.

Делом его жизни стала организация Психологического института, который начал строиться в 10-х годах на деньги известного мецената С. И. Щукина. Для ознакомления с работой психологических институтов и лабораторий Челпанов в 1910-1911 гг. неоднократно выезжал в США и Германию, по его проектам было закуплено оборудование для института, организованы различные лаборатории. Именно благодаря Челпанову Московский психологический институт стал в то время одним из лучших в мире по оснащенности оборудованием, количеству лабораторных исследований и применявшихся технологий. Большое значение придавал он и подбору кадров, стремясь собрать в институте молодых и талантливых ученых. Именно он пригласил в Психологический институт К.Н.Корнилова, П.П.Блонского, Н.А.Рыбникова, В.М.Экземплярского, Б. Н. Северного и других известных впоследствии психологов. После революции были приглашены А.Н.Леонтьев и А.А.Смирнов. Таким образом, не будет преувеличением сказать, что именно Челпанов вырастил плеяду молодых ученых, которые стояли у истоков советской психологической школы.

Фактически работа в институте началась еще в 1912 г., однако формальное открытие состоялось 23 марта 1914 г. На торжествах, посвященных этому событию, Челпанов выступил с речью «О задачах Московского психологического института», в которой подчеркнул, что свою главную цель он видит в объединении всех психологических исследований под одной крышей, для того чтобы сохранить единство психологии.

В конце 1923 г. он начал работать в Государственной академии художественных наук (ГАХН), вице-президентом которой стал Шпет. Работа в физико-психологическом отделении, главным образом в комиссии по восприятию пространства, привлекала Челпанова возможностью продолжения его научной работы по изучению пространства, которая была начата им еще в киевский период. В этот же период Челпанов прочел в Доме ученых цикл научно-популярных лекций об основных психологических школах начала века. Последняя книга Челпанова была опубликована в 1927 г. Его надеждам на дальнейшую работу не суждено было сбыться.

В конце 1929 г. появились первые постановления о педологии и введении единообразия в школьное обучение. Новые веяния коснулись и ГАХНа, начались проверки «идеологического соответствия» научных исследований, проводимых в академии, марксистской философии. В 1930 г. ГАХН закрыли, и Челпанов, так же как и другие ведущие сотрудники академии, остался без работы. Не оправдались и его надежды на сконструированный им в 1925 г. «универсальный психологический аппарат для психологических и психотерапевтических исследований», который так и не удалось внедрить в производство.

Он был также лишен возможности продолжать педагогическую работу, хотя все его ученики отмечали, что Челпанов - прекрасный педагог. Он умел интересно и подробно разобрать любое философское и психологическое произведение, проанализировать его положительные и отрицательные моменты. Причем это касалось не только близких ему концепций (Вундта, Гартмана), но и далеких от него идей, например позитивизма, который был ему совершенно чужд.

Стиль Челпанова отличали четкость, логичность, простота, он приводил большое количество примеров, придавая большое значение описанию экспериментальной процедуры и приборов. Не меньшее внимание в своих учебных занятиях уделял он обсуждению вопросов о природе этического акта, о соотношении этических и познавательных суждений. Эти проблемы не были для него только отвлеченными и теоретическими рассуждениями, Челпанов стремился и свою жизнь, свои отношения с учениками строить на основе данных воззрений. Один из его учеников - В.В.Зеньковский вспоминал, что честность и духовная правдивость с самим собой, не мешая его широте, педагогической заботливости и вниманию, определяли его моральные взгляды на конкретные проблемы жизни. Он также отмечал исключительное педагогическое чутье Челпанова, умение привлечь молодежь и помочь каждому найти свой путь.

В своей психологической концепции Челпанов последовательно отстаивал принцип «чистой, эмпирической» психологии, продолжая традиции западноевропейской школы. Он доказывал, что психология есть независимая, самостоятельная экспериментальная наука. Ее предметом является изучение субъективных состояний сознания, которые так же реальны, как и любые другие явления внешнего мира. Таким образом, Челпанов считал психологию наукой о сознании индивида, феномены которого не могут быть сведены к физиологическим явлениям или выведены из них.

Духовная эволюция постепенно привела Челпанова к мысли о том, что психологическая наука не должна основываться на устаревшей к XX в. позиции Вундта и Титченера. В 20-х годах на его взгляды оказала некоторое влияние феноменология Гуссерля, приверженцем которой был Шпет. Он также стремился ознакомить своих студентов с новыми для того времени психологическими направлениями - психоанализом, бихевиоризмом.

Будучи широко образованным человеком, он хорошо ориентировался в современных ему зарубежных научных школах, принимал участие практически во всех международных психологических конгрессах. Поэтому он не мог не оценить значение Вюрцбургской школы, важность поворота от исследования элементарных психических процессов к изучению высших познавательных функций. Это был выход к феноменологии познания, который открывал, как совершенно справедливо отмечал Челпанов, перспективы для дальнейшего развития психологии, преодоления ею методологического кризиса. Значение этих экспериментов для него было связано и с тем, что они подтверждали его философскую концепцию.

Предметом его размышлений были главным образом вопросы, связанные с теорией познания, гносеологией, поскольку он, как Лопатин, Введенский и другие ведущие психологи того времени, считал, что звеном, связующим философию и психологию, является гносеология.

Гносеологические и психологические исследования Челпанова близки по своей философской основе к неокантенианству. Он считал, что познание невозможно без наличия в сознании априорных элементов и идей, объединяющих наши чувственные представления в цельное знание, в опыт субъекта. О существовании априорных идей человек узнает из своего внутреннего опыта. В работах «Душа и мозг», «Восприятие пространства» Челпанов утверждал, что в результате самонаблюдения и самоанализа собственных впечатлений и возникают априорные понятия пространства, времени, причинности и др.

Задачи психологического исследования он видел в точном и объективном изучении отдельных элементов и фактов психической жизни, основанном как на экспериментальных данных, так и на результатах самонаблюдения. Таким образом, подход Челпанова к эксперименту вытекал из его методологических, философских позиций. Поэтому главным методом в его концепции оставалось самонаблюдение, хотя он подчеркивал необходимость дополнения этого метода данными эксперимента, сравнительной и генетической психологии.

Гносеологические взгляды Челпанова объясняют и его позицию при решении психофизической проблемы. Разъяснению этой позиции и его взгляда на взаимоотношения психического и физического посвящена книга «Душа и мозг» (1900). Полагая, что психология должна исследовать природу души и сознания, он считал материализм учением, непригодным для решения этих задач, поскольку, по его мнению, такие понятия, как материя и атом, являются умозрительными, а не опытными. Таким образом, в психике он видел два полюса - материю, головной мозг, с одной стороны, и субъективные переживания, с другой. Основываясь на этом взгляде, он не мог не прийти к идее о параллелизме души и тела. В работе «Душа и мозг» он писал, что «дуализм, признающий материальный и особенный духовный принцип, во всяком случае, лучше объясняет психические явления, чем монизм».

Вопросы, связанные с изучением границ и пределов познания, всегда занимавшие ученого, в период работы в ГАХНе он связывал с исследованием возможностей эстетического восприятия. Исследования искусства основывались на принципах, которые были установлены Челпановым при изучении личности, души человека. Им предложен особый метод познания личности (а позже искусства) - метод «вчуствования». Сущность его в том, чтобы не наблюдать факты со стороны, не объяснять их, а самому их пережить, пропустить их через себя. Если развитие сознания, по его мнению, связано с восприятием окружающего мира, то развитие самосознания формируется при осознании человеком своего внутреннего мира, причем активную роль в этом процессе Челпанов отводил воле. По его мнению, именно при осуществлении произвольного движения происходит осознание того, что это движение связано с собственным желанием, т.е. «тело осознается моим потому, что оно подчиняется моему «Я». Расширенный образ «Я», в котором соединяется представление о внутреннем мире с представлением о теле, и является, по мнению Челпанова, личностью. Челпанов изучал как психологические, так и психофизические причины появления эстетического удовольствия, связывая процесс восприятия искусства с сознательной работой мышления и с бессознательными процессами. При этом сознательное эстетическое удовольствие он объяснял, исходя из понимания душевной деятельности как направленной на достижение определенной цели. Противоположность между удовольствием и страданием, с его точки зрения, совпадает с противоположностью между свободным и воспрепятствующим действием. Таким образом, не только развитие личности, но и развитие эстетического чувства, формирование художественного вкуса Челпанов объяснял, исходя из волевого действия.

Бессознательные процессы, связанные с эстетическим восприятием, с точки зрения Челпанова, соотносятся с физиологическими и психофизическими процессами, а также с законами сохранения энергии, о чем говорили и другие ученые, исследовавшие в этот период художественное творчество, например Д.Н.Овсянико-Куликовский.

Хотя Челпанов и не создал оригинальной психологической теории, отечественная психология обязана ему появлением многих значительных научных имен. Будучи видным педагогом и организатором науки, он сыграл важную роль в формировании высокой исследовательской культуры российской психологической школы. Он создал свою школу, заложив основы дальнейшего плодотворного развития психологии в России.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология // Избранные работы по социальной психологии. М., 1994.

2. Ждан А. Н. История психологии: Учебник. - М.: Изд-во МГУ, 2004.-367 с.

3. Марцинковская Т.Д. История психологии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. - 4-е изд., стереотип. - М.: Издательский центр «Академия», 2004. - 544 с.

4. Объективная психология // Памятники психологической мысли. М., 1991.

5. Психология. Учебник для гуманитарных вузов/ Под ред. В. Н. Дружинина.- СПб.: Питер, 2002.

Он пытался связать “энергетическую теорию” с забыванием и воспроизведением, говоря о том, что бессознательные состояния и забывание характеризуются минимумом энергии. Одним из первых он ввел в курс психологии очерк истории развития психологических взглядов, что давало возможность понять связь современных (для того времени) психологических взглядов с прошлым опытом. Как мы видели, на большинстве...

Точки зрения как высшей ступени познавательной деятельности человека в отличие от обиходного, житейского знания, религии и философии, также обсуждается их взаимное соотношение. Выявляются основные тенденций в развитии научной и философской мысли с IХ-Х вв. до настоящего времени. Ивановский предложил интересную классификацию наук. Он разделил все науки на теоретические и практические, прикладные. ...

Георгий Иванович Челпанов (1862–1936), русский философ, логик, психолог. Родился 16 (28) апреля 1862 в мещанской семье в Мариуполе, здесь же в 1883 с золотой медалью окончил Александровскую гимназию. Поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета в Одессе (с прикомандированием к Московскому университету, окончил в 1887). Учился у Н.Я.Грота. С 1890 – приват-доцент Московского университета, затем, в 1897 стал штатным профессором Киевского университета, где защитил диссертацию Проблема восприятия пространства в связи с учением об априорности и врожденности (оппонентами на защите выступали Н.Я.Грот и Л.М.Лопатин).
В 1893–1894 и 1897–1898 в Германии Челпанов слушал лекции по физиологии у Э.Дюбуа-Реймона, Э.Геринга и Э.Кёнига, психологии – у К.Штумпфа и В.Вундта, занимался экспериментальной психологией в Психологическом институте Вундта в Лейпциге и в Институте физиологической оптики в Берлине.
В 1907 стал профессором Московского университета, где возглавил кафедру философии.
Замыслив создание Психологического института, в 1910–1911 вместе со своим учеником Г.Г.Шпетом ознакомился с устройством психологических лабораторий и институтов при германских и американских университетах. В 1914 организовал Психологический институт при Московском университете и журнал «Психологическое обозрение».
Им написаны многократно переиздававшиеся учебники и руководства по логике, философии и психологии, например Учебник психологии выдержал 15 изданий, Учебник логики – 10. Магистерская и докторская диссертации Челпанова представлены в его фундаментальном труде Проблема восприятия пространства (ч. 1, 1896; ч. 2, 1904). Основные работы: Введение в философию (1905); Психология (ч. 1–2, 1909); (1915); Объективная психология в России и Америке (1925); Спинозизм и материализм (итоги полемики о марксизме в психологии) (1927); Социальная психология или условные рефлексы (1928). О наиболее известном сочинении Челпанова Мозг и душа (1900) В.В.Зеньковский в сочинении История русской философии говорил как о лучшей в мировой литературе книге по критике метафизического материализма.
В творчестве Челпанова заметны идеи Д.Беркли, Д.Юма, Б.Спинозы, но особое влияние на него оказали теории Н.Я.Грота, Л.М.Лопатина, В.Вундта и К.Штумпфа. Вундтовский принцип «эмпирического параллелизма» лег в основу критики Челпановым монизма (теории, согласно которой различные виды бытия или субстанции в конечном счете сводятся к единому началу) в психологии и философии.
Психическое и физическое, по Челпанову, принципиально не могут быть отождествлены и не детерминируют друг друга. Тезис о независимости (параллельности) физических и психических процессов означал для него и признание особого предмета исследования: «психическое объясняется только из психического». Утверждаемый «дуализм» имел свои границы: самостоятельность психических и физических явлений не исключает их онтологического единства, поскольку они могут быть выражением единого целого, единой субстанции («неоспинозизм»). Гносеологические воззрения Челпанова («трансцендентальный реализм») в целом соответствовали принципам неокантианской теории познания. Он стоял на принципах априоризма в общефилософских построениях и в обосновании основоположений психологической науки. В центре его гносеологии – проблема «вещи в себе» («нечто»). Можно лишь утверждать, что «нечто» трансцендетно («транссубъективно» по Челпанову) существует и обладает функцией воздействия. Ощущения сигнализируют нам о наличии «нечто» вне сознания, являясь его символами. Сознание связано с трансцендентным, познание возможно благодаря наличию априорных форм (время, пространство, причинность). «Мы творим наше познание при помощи форм нашей мысли и верим, что ему в действительности соответствует мир, который нами создан».
Выделял различные типы и уровни психологического знания: экспериментальную психологию, изучающую простейшие психофизиологические функции (в духе метода «физиологической психологии» Вундта); эмпирическую психологию, предмет которой – психические явления; теоретическую психологию, изучающую общие законы духа. Проводил эксперименты по восприятию пространства и времени, развивал методы лабораторных исследований (Введение в экспериментальную психологию , 1915).
Логические законы Челпанов понимает как результат наблюдения над мыслительными процессами, который человек получает, вскрывая механизм собственного мышления (абстрагируясь при этом от содержания мыслей). Законы формальны и всеобщи; они – идеальные нормы мышления, приложимые к нашим понятиям о вещах (но не к ним самим). Основной закон – закон противоречия.
Челпанов признает возможность закона и закономерности в истории (в отличие от большинства неокантианцев), но понимает их как проявление закономерностей человеческой воли, как выражение общих психологических законов.
Челпанову была близка идея союза психологии и философии (идея «философской» психологии), однако когда подобный «союз» обернулся диктатом марксистской идеологии, он подчеркивал преимущественно эмпирическо-экспериментальный характер психологии как науки, делая уступку идеям марксизма только в сфере социальной психологии.
Умер Челпанов в Москве 13 февраля 1936.

Литература
Радзиховский Л.А. Георгий Иванович Челпанов как организатор Психологического института. – Вопросы психологии. 1982, № 5
Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1985
Ждан А.Н. Георгий Иванович Челпанов. – Вестник Московского университета. Сер. 14, Психология. 1994, № 2
Умрихин В.В. «Идеогенез» и «социогенез» науки в творчестве Г.И.Челпанова. – Вопросы психологии. 1994, № 1

Источник: энциклопедия Кругосвет

Читать

Настоящий «Учебник логики» представляет собой изложение основ логики. Большое внимание уделено «силлогистике». В учебнике помещены также задачи, на примерах которых учащийся может самостоятельно изучить применение тех или иных правил логики. ...

(1862–1936)

Палитра российской психологии нового века пестрит такими несовместимыми тонами, от сочетания которых у самого экстравагантного авангардиста голова может пойти кругом. Так, в памятном сборнике «Выдающиеся психологи Москвы», увидевшем свет на рубеже веков, под одной обложкой соседствуют такие фигуры, чьи непримиримые противоречия, казалось бы, навсегда развели их по разные стороны идеологических и научных баррикад. Сборник открывает очерк об И.М. Сеченове – по традиции хвалебный. Чуть далее еще один очерк (пера того же автора!) – о Г.И. Челпанове, также сплошь окрашенный в позитивные тона. Жесткий антагонизм позиций этих ученых оказался вынесен за скобки. А чуть далее – благожелательные очерки об учениках Челпанова – Корнилове и Блонском, фактически предавших своего наставника и вытеснивших его из науки. Поистине – «Пусть расцветают все цветы!» В атмосфере такого благодушного плюрализма современному психологу очень трудно составить объективное представление об отечественной науке, путях ее развития и ее ключевых фигурах. С Челпановым, пожалуй, труднее всего. Еще не так давно его обличали как реакционера, сегодня превозносят как выдающегося мыслителя. Кем же он был на самом деле, какую роль сыграл в развитии психологической науки?

В известной книге «Развитие и современное состояние психологической науки в СССР» (1975), долгое время являвшейся одной из немногих историко-научных работ в нашей стране, ее автор А.А. Смирнов писал: «Несмотря на полную неприемлемость теоретических взглядов Челпанова, создание им этого института [ ныне – Психологический институт РАО ] составляет его бесспорную заслугу перед русской психологической наукой». В самом деле, и по прошествии трех десятилетий с момента написания этих строк, после всех идеологических кувырков и перерождений последних лет, эту организационную заслугу оспорить невозможно. А в чем же состояла та теоретическая позиция Челпанова, которая в советскую пору однозначно считалась неприемлемой, а теперь, в нашу эру подросткового негативизма считается чуть ли не программой современной психологии? Можно ли сегодня на нее опереться в формировании научного мировоззрения и на что опирался сам Челпанов в формировании своего мировоззрения?

В справочных источниках Челпанова как правило называют философом и психологом – так же, кстати, как и В.Вундта, у которого Черпанов некоторое время учился. Такая дефиниция во многом определяется тем, что во времена профессионального становления этих ученых психология еще не обрела самостоятельного статуса, развивалась преимущественно в недрах философии, а выделилась в автономную научную дисциплину благодаря именно их стараниям – Вундта в Германии, Челпанова (не в последнюю очередь) в России.

Жизненный путь и научная карьера Георгия Ивановича Челпанова вместили много противоречивых страниц. Это и свободный творческий поиск, и мучительные попытки адаптироваться к социальным катаклизмам, увлеченная научная работа на взлете карьеры и поиски куска хлеба на закате, восторженное признание со стороны крупнейших российских мыслителей и отступничество ближайших учеников.

Он родился 16 (28) апреля 1862 г. в Мариуполе. После окончания гимназии поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета (Одесса). Психологического образования как такового в ту пору еще не существовало. Историко-филологические факультеты готовили гуманитариев широкого профиля, обеспечивая им солидную подготовку по различным областям науки и культуры. Неудивительно, что из специалистов такого и рода и сформировалось первое поколение российских психологов. Это были люди высокого культурного уровня и широчайшей эрудиции, и редкий современный психолог в этом отношении с ними сравнится. Среди прочих дисциплин студентам преподавалась и психология. В Новороссийском университете курс психологии читал Н.Я. Грот, заведовавший кафедрой философии. Именно он и оказал особое влияние на Челпанова, пробудил у него интерес к психологии. Грота, а также Вундта, у которого Челпанов также впоследствии учился, он до конца жизни считал своими главными наставниками и именно их подходы к исследованию душевной жизни принципиально исповедовал.

Научные контакты Челпанова с Гротом продолжились и в Москве. После окончания университета в Одессе Челпанов приехал в Москву, сдал в 1890 г. магистерские экзамены и занял должность приват-доцента Московского университета. Однако пребывание в Москве на сей раз было непродолжительным. В 1892 г. Челпанов переехал в Киев и начал преподавать в Университете св. Владимира, а уже в 1897 г. возглавил кафедру философии. В том же году он посетил Лейпцигскую лабораторию Вундта. Во время стажировки в Германии он также общался с К.Штумпфом и во многом под влиянием его работы «О психологическом происхождении пространственных представлений» написал свою диссертацию. Воодушевленный примером немецких ученых – основоположников экспериментальной психологии, – Челпанов по возвращении в Киев организовал психологический «семинарий», в котором студенты знакомились с психологической литературой и методами исследования душевной жизни. В этом семинарии начинали свою научную деятельность такие видные представители отечественной психологической науки, как Г.Г. Шпет, В.В. Зеньковский и П.П. Блонский.

После защиты докторской диссертации Челпанов получил предложение возглавить кафедру философии в Московском университете. С 1907 г. начался почти тридцатилетний период его московской научной деятельности, хотя по-настоящему активным и плодотворным можно считать лишь первую половину этого периода – до 1923 г. В эти годы им был опубликован ряд научных работ – «Психологические лекции» (1909), «Психология и школа» (1912), «Психологический институт» (1914), «Введение в экспериментальную психологию» (1915). Но главной его работой следует, пожалуй, назвать книгу «Мозг и душа» с характерным подзаголовком «Критика материализма и очерк современных учений о душе». Книга увидела свет в 1900 г. и при жизни автора выдержала 6 изданий; новое, седьмое, неожиданно (впрочем, чему тут удивляться в наше-то время!) увидело свет совсем недавно, в 1994 г. (перекормленные материализмом советские психологи с особым упоением предались его критике).

Во многих историко-научных и справочных источниках научное мировоззрение Челпанова совершенно справедливо определяется как идеалистическое. В советские времена такая оценка звучала приговором, ныне чуть ли не сияет нимбом. Если же не впадать в патетику, следует всего лишь отметить, что психологию Челпанов пытался построить на основе концепции «эмпирического параллелизма» души и тела. Полагая, что психология должна исследовать природу души и сознания, он считал материализм учением, непригодным для решения этих задач, поскольку, по его мнению, такие понятия, как материя и атом, являются умозрительными, а не опытными. В психике он усматривал два полюса – материю (головной мозг) с одной стороны, и субъективные переживания с другой. В работе «Мозг и душа» он писал, что «дуализм, признающий материальный и особенный духовный принцип, во всяком случае, лучше объясняет психические явления, чем монизм».

Задачи психологического исследования Челпанов видел в точном и объективном изучении отдельных элементов и фактов психической жизни, основанном как на экспериментальных данных, так и на результатах самонаблюдения. Таким образом, подход Челпанова к эксперименту вытекал из его методологических, философских позиций. Главным методом в его концепции оставалось самонаблюдение, хотя он подчеркивал необходимость дополнения этого метода данными эксперимента, сравнительной и генетической психологии. Ведущая роль интроспекции, по мнению Челпанова, связана с тем, что многие факты душевной жизни трансцендентны, а потому не поддаются объективному объяснению и исследованию.

В начале ХХ века Челпанов был одной из центральных фигур в научной жизни Москвы, в его доме собирались многие видные представители московской научной интеллигенции. Он принимал живое участие в работе Московского психологического общества, товарищем председателя которого являлся… Многие его статьи публиковались в психологических и философских журналах.

Однако главным делом его жизни стала организация психологического института, который начал строиться в 10-х гг. на деньги известного мецената С.И. Щукина. Для ознакомления с работой психологических институтов и лабораторий он в 1910–1911 гг. неоднократно выезжал в командировки в Германию и США, по его проектам было закуплено оборудование для института, организованы различные лаборатории. Благодаря ему Московский психологический институт, первый в мире выстроенный именно как психологическое научно-исследовательское и учебное учреждение, стал одним из лучших по оснащенности оборудованием и по количеству применявшихся исследовательских технологий.

Большое значение придавал Челпанов и подбору кадров, стремясь собрать под крышей института талантливых ученых. Он пригласил в институт К.Н. Корнилова, П.П. Блонского, Н.А. Рыбникова, В.М. Экземплярского, Б.Н. Северного и других, ставших впоследствии известными психологами. Уже после революции он предложил работу в институте А.Н. Леонтьеву и А.А. Смирнову. Таким образом, не будет преувеличением сказать, что Челпановым взращена целая плеяда молодых ученых, которые стояли у истоков отечественной психологической науки.

Фактически работа в институте началась еще в 1912 г., однако официальное открытие состоялось 23 марта 1914 г. На торжествах, посвященных этому событию, Челпанов выступил с речью «О задачах Московского психологического института», в которой подчеркивал, что свою главную цель он видит в объединении всех психологических исследований под одной крышей для того, чтобы сохранить единство психологии.

В 1917 г. институт начал издавать печатный орган «Психологическое обозрение» под редакцией Челпанова и Шпета. Первый выпуск открывался программной статьей Челпанова «Об аналитическом методе в психологии», в которой он излагал свой подход к психологическому эксперименту.

Насыщенная научная и педагогическая деятельность Челпанова после революции круто оборвалась. В 1923 г. он был отстранен от работы в университете, фактически изгнан оттуда, а также из основанного им института. Инициаторами его ухода стали его бывшие ученики и сотрудники, в первую очередь Корнилов и Блонский, выступавшие за перестройку психологии на основе марксизма. Глубокий знаток философии и сам по натуре философ, Челпанов неоднократно писал, что психология, как и математика, физика и другие науки, должна быть вне любой философии. В том числе и марксистской. Для того, чтобы лишиться права на преподавание и научную деятельность в условиях новой России, этого было более чем достаточно.

Некоторое время Челпанов еще пытался продолжать научную деятельность, сотрудничая в Государственной академии художественных наук (ГАХН), вице-президентом которой был Шпет. Однако в 1930 г. академия была закрыта, и Челпанов окончательно остался без работы и фактически без средств к существованию. В одном из писем к дочери он рассказывал о том, как не смог прочитать чудом разрешенную публичную лекцию, поскольку у него не нашлось для этого приличного костюма. Из бывших учеников только Шпет пытался помочь ему, но и его собственное материальное и политическое положение было в ту пору очень сложным. В 1935 был инициирован судебный процесс над бывшими сотрудниками ГАХНа, по приговору которого Шпет был расстрелян. Та же участь постигла сына Челпанова, Александра, также в свое время работавшего в академии. Окончательно сломленный жизненными невзгодами, Челпанов скончался 13 февраля 1936 г.

Сегодня, по прошествии лет, предпринимаются активные (и даже несколько экзальтированные) попытки восстановить справедливость в отношении нашего знаменитого соотечественника. В научных публикациях имя Челпанова встречается все чаще, причем уничижительных оценок уже не встретишь. Пожалуй, наиболее объективно на этом фоне звучат слова известного историка психологии Т.Д. Марцинковской: «Хотя Челпанов и не создал оригинальной психологической теории, отечественная психология обязана ему появлением многих значительных научных имен. Будучи видным педагогом и организатором науки, он сыграл важную роль в формировании высокой исследовательской культуры российской психологической школы». А это само по себе немало.

ЧЕЛПАНОВ, ГЕОРГИЙ ИВАНОВИЧ (1862–1936), русский философ, логик, психолог. Родился 16 (28) апреля 1862 в мещанской семье в Мариуполе, здесь же в 1883 с золотой медалью окончил Александровскую гимназию. Поступил на историко-филологический факультет Новороссийского университета в Одессе (с прикомандированием к Московскому университету, окончил в 1887). Учился у Н.Я.Грота . С 1890 – приват-доцент Московского университета, затем, в 1897 стал штатным профессором Киевского университета, где защитил диссертацию Проблема восприятия пространства в связи с учением об априорности и врожденности (оппонентами на защите выступали Н.Я.Грот и Л.М.Лопатин).

В 1893–1894 и 1897–1898 в Германии Челпанов слушал лекции по физиологии у Э.Дюбуа-Реймона, Э.Геринга и Э.Кёнига, психологии – у К.Штумпфа и В.Вундта , занимался экспериментальной психологией в Психологическом институте Вундта в Лейпциге и в Институте физиологической оптики в Берлине.

В 1907 стал профессором Московского университета, где возглавил кафедру философии.

Замыслив создание Психологического института, в 1910–1911 вместе со своим учеником Г.Г.Шпетом ознакомился с устройством психологических лабораторий и институтов при германских и американских университетах. В 1914 организовал Психологический институт при Московском университете и журнал «Психологическое обозрение».

Им написаны многократно переиздававшиеся учебники и руководства по логике, философии и психологии, например Учебник психологии выдержал 15 изданий, Учебник логики – 10. Магистерская и докторская диссертации Челпанова представлены в его фундаментальном труде Проблема восприятия пространства (ч. 1, 1896; ч. 2, 1904). Основные работы: Введение в философию (1905); Психология (ч. 1–2, 1909); (1915); Объективная психология в России и Америке (1925); Спинозизм и материализм (итоги полемики о марксизме в психологии ) (1927); Социальная психология или условные рефлексы (1928). О наиболее известном сочинении Челпанова Мозг и душа (1900) В.В.Зеньковский в сочинении История русской философии говорил как о лучшей в мировой литературе книге по критике метафизического материализма.

В творчестве Челпанова заметны идеи Д.Беркли , Д.Юма , Б.Спинозы , но особое влияние на него оказали теории Н.Я.Грота, Л.М.Лопатина, В.Вундта и К.Штумпфа. Вундтовский принцип «эмпирического параллелизма» лег в основу критики Челпановым монизма (теории, согласно которой различные виды бытия или субстанции в конечном счете сводятся к единому началу) в психологии и философии.

Психическое и физическое, по Челпанову, принципиально не могут быть отождествлены и не детерминируют друг друга. Тезис о независимости (параллельности) физических и психических процессов означал для него и признание особого предмета исследования: «психическое объясняется только из психического». Утверждаемый «дуализм» имел свои границы: самостоятельность психических и физических явлений не исключает их онтологического единства, поскольку они могут быть выражением единого целого, единой субстанции («неоспинозизм»). Гносеологические воззрения Челпанова («трансцендентальный реализм») в целом соответствовали принципам неокантианской теории познания. Он стоял на принципах априоризма в общефилософских построениях и в обосновании основоположений психологической науки. В центре его гносеологии – проблема «вещи в себе» («нечто»). Можно лишь утверждать, что «нечто» трансцендетно («транссубъективно» по Челпанову) существует и обладает функцией воздействия. Ощущения сигнализируют нам о наличии «нечто» вне сознания, являясь его символами. Сознание связано с трансцендентным, познание возможно благодаря наличию априорных форм (время, пространство, причинность). «Мы творим наше познание при помощи форм нашей мысли и верим, что ему в действительности соответствует мир, который нами создан».

Выделял различные типы и уровни психологического знания: экспериментальную психологию, изучающую простейшие психофизиологические функции (в духе метода «физиологической психологии» Вундта); эмпирическую психологию, предмет которой – психические явления; теоретическую психологию, изучающую общие законы духа. Проводил эксперименты по восприятию пространства и времени, развивал методы лабораторных исследований (Введение в экспериментальную психологию , 1915).

Логические законы Челпанов понимает как результат наблюдения над мыслительными процессами, который человек получает, вскрывая механизм собственного мышления (абстрагируясь при этом от содержания мыслей). Законы формальны и всеобщи; они – идеальные нормы мышления, приложимые к нашим понятиям о вещах (но не к ним самим). Основной закон – закон противоречия.

Челпанов признает возможность закона и закономерности в истории (в отличие от большинства неокантианцев), но понимает их как проявление закономерностей человеческой воли, как выражение общих психологических законов.

Челпанову была близка идея союза психологии и философии (идея «философской» психологии), однако когда подобный «союз» обернулся диктатом марксистской идеологии, он подчеркивал преимущественно эмпирическо-экспериментальный характер психологии как науки, делая уступку идеям марксизма только в сфере социальной психологии.